Мурманское Рериховское общество

Региональная общественная организация
при Мурманской областной научной библиотеке

Новости

Клевета – непременный спутник высокого духа

http://www.icr.su/rus/protection/attorney/antonenko-v-zashchitu-shaposhnikovoy.php

Лариса Антоненко,
г. Киев

Клевета – непременный спутник высокого духа.
В защиту светлого имени Л.В. Шапошниковой

Сколько открыли всяких микробов! Пора бы открыть микроб клеветы да и уничтожить его каким-нибудь новым витамином. Теперь говорят, что брачующиеся должны представлять врачебное свидетельство о состоянии здоровья. Вот бы и у всех поступающих на службу требовать свидетельство об антиклеветнической прививке. Уж очень изолгался земной мир! Спешно нужен «антиклеветин»!

Н.К. Рерих. Антиклеветин

Бывают обстоятельства и связанные с ними состояния, когда, чтобы прийти в душевное равновесие, требуются не часы, не дни, а месяцы. Ибо необходимая реакция на мерзость этих обстоятельств должна быть максимально взвешенной – с горячим сердцем и холодной головой.

Таким обстоятельством для меня стала статья журналиста и «исследователя» жизни и творчества семьи Рерихов Алексея Анненко «МЦР: ушел пастырь», опубликованная в этико-философском Интернет-журнале «Грани эпохи» [1]. Да и к «этике» философского журнала в связи с этой публикацией возникают вопросы…

Известный историк, индолог, писатель, лауреат Международной премии имени Джавахарлала Неру, заслуженный деятель искусств России, создатель Международного Центра Рерихов, академик РАЕН и РАКЦ Людмила Васильевна Шапошникова ушла из этого мира 24 августа 2015 года в возрасте 89 лет. Последние четверть века она отдала сохранению наследия Рерихов и утверждению в России идей этой выдающейся семьи. Идей мира, культурного строительства, противостоящего силам разрушения планетарных масштабов. Наследие великой семьи и напутствия по его сохранению и развитию она приняла по просьбе и из рук последнего члена этой семьи – всемирно известного художника и общественного деятеля Святослава Николаевича Рериха. Его знаменитые родители еще при жизни завещали все свои творческие достижения любимой Родине – России. Задачей этого Наследия было культурное строительство в стране и созидание ее будущего. Исполнители таких задач не бывают случайными. А наветы и клевета – их непременные «спутники».

Чтобы осознать огромную ответственность и принять решение о согласии, Людмиле Васильевне понадобилось две недели серьезных размышлений. К тому времени она как видный ученый имела вполне налаженную, упорядоченную жизнь, известность, уважение отечественных и зарубежных коллег, ученую степень и почтенный возраст. Но внутренним естеством чуя важность доверенного Наследия, понимая грядущие трудности, беспокойства, связанные с поставленной перед нею задачей, все же решилась принять на себя это бремя. Что это БРЕМЯ, Людмила Васильевна поняла уже тогда, когда замерзала в чреве транспортного самолета, сопровождая из Индии в Москву бесценный груз – наследие Рерихов. Эта самоотверженная женщина преодолела первые и самые опасные препятствия в деле сохранения доверенного, благодаря своему мужеству и помощи одного из лучших дипломатов России Ю.М. Воронцова.

Последующие 25 лет оказались не менее трудными как для нее, так и для ее добровольных помощников и сотрудников. Из множества публикаций в прессе давно известно, как судились государственные чиновники с Международным Центром Рерихов (МЦР), основанным Людмилой Васильевной, еще живым в то время Святославом Рерихом, Юлием Воронцовым и Борисом Булочником. Судились государственные структуры за право обладания бесценным Наследием, невзирая на условие завещания дарителя об общественном статусе Музея имени Н.К. Рериха, который стал основой МЦР. Постыдную историю этих тяжб знают многие [2].

У вечных истцов, притязающих на Наследие и попирающих все нравственные и юридические нормы, есть многочисленные «помощники» – разного толка пасквилянты, завистники, не желающие смириться с тем, что не в их руки попали ценности, на которых, по их мнению, можно строить личное благополучие и утверждать амбиции. Свои меркантильные качества они дружным хором стали приписывать Л.В. Шапошниковой и ее команде. Никого из них не смущало то, что многие сотни людей, живущих в разных городах и даже странах, но знающих истинную, духовную, ценность Наследия для будущего планеты и человечества, тянулись к МЦР. Люди эти добровольно, безвозмездно трудились на его строительстве, собирали средства на его обустройство, работая без выходных. Таким строительством, самоотверженным созиданием люди могут идти только под мудрым руководством: подчас суровым, но и добрым. А духовным магнитом строительства стало Наследие семьи Рерихов. Строительство Музея и научно-культурного центра совершилось – скоро, мощно и красиво. Можно представить себе, каким бы грандиозным могло быть оно, если бы не живые «камни», в темном невежестве своем противоставшие этому строительству.

Подвиг свой, вместе с теми, кто годами поддерживал ее, Людмила Васильевна совершила. Не для личной славы: в этом ее может упрекнуть только злобное существо – бог ему судья. А ей – светлая память и благодарность от всех тех, кому она стала Учителем с большой буквы, кого напрягла для созидания, кому дала крылья для творчества не по личной симпатии, а в понимании светлого потенциала, не заботясь о том, что подумают о ней лично. И потому после перехода ею Великих Границ Бытия светлое, пламенное сердце пошлет ей любовь и благодарность. В отличие от господина Анненко, который, пачкая доброе имя самоотверженной женщины, в то же время беззастенчиво заявляет: «…я Вас знаю, люблю и жалею. Рассудку вопреки, как говорится...» [1].

В упомянутой выше статье А. Анненко пытается выглядеть едва ли не защитником Рерихов от посягательств «маргинального центра рериховцев», как обозначил он МЦР в ряде пасквильных статей в Интернете [3]. Дальше больше: он называет соратников Людмилы Васильевны «коллективным Хоршем», что является прямым обвинением в предательстве. Не буду вдаваться в причины, побудившие автора этих статей очернять имя Людмилы Васильевны и деятельность Международного Центра Рерихов. На некоторые из них возмущенные соратники Людмилы Васильевны дали достойный ответ журналисту, объявившему себя исследователем жизни и творчества Рерихов. Упомянутая мною статья Анненко была опубликована сразу же после ухода Людмилы Васильевны с земного плана. И пусть читатель не обольщается первоначальными дифирамбами автора в адрес замечательной женщины, невероятными усилиями продолжившей дело семьи Рерихов в тяжелейших условиях.

После хвалебных, живописующих «гимнов» в адрес Л.В. Шапошниковой Анненко переходит к тому, что нормальный человек никогда не позволил бы себе сделать и по отношению к усопшему грешнику. Даже те, кто не знает истинной сути канона «Об ушедших не говорят плохо», духом чуют, что это не просто обычай – в этом заложен глубочайший смысл. Но автор статьи, саркастически озаглавив ее «МЦР: ушел пастырь», претендует на право судить как МЦР, так и Л.В. Шапошникову, от которой в свое время получил много вдохновляющих знаний. Хотя, как теперь стало понятно, получить – не значит усвоить. Добрым отношением и доверием Людмилы Васильевны восхищенный «друг», как говорят, «попользовался», пока они питали его амбиции.

Вот многозначительная выдержка из статьи Анненко. «Она [Л.В. Шапошникова – Л.А.] настойчиво приглашала меня работать в МЦР. Я отказывался. Наконец, когда после долгих уговоров, согласился, выдержал недолго. Как и предполагал, проявилась кардинальная несовместимость взглядов на методы действия. Мирно расстались. В 1998 году я написал ей личное письмо на домашний адрес, где вновь высказал свое несогласие с ее действиями. Обращаю внимание – действиями, а не личностью. Вместе с тем, я писал: “Моё безграничное уважение к Вам, помимо властных полномочий, никогда не иссякнет…”. Сейчас, когда Людмилы Васильевны не стало, я вновь ощутил двойственность образа этого человека, той замечательной личности, которой она могла бы остаться в истории, если бы не поддалась на седьмом десятке лет жизни злому очарованию власти» [1].

«Безграничное уважение», впрочем, быстро иссякнув, вылилось в откровенный пасквиль, незаметный разве что самому автору. «Несовместимость взглядов на действия» – разве причина, чтобы так поступать по отношению к памяти человека, снискавшего огромное уважение не только у соотечественников, но и в международном сообществе? А вот и развитие «безграничного уважения»: «Теперь, когда она ушла, можно вывести некоторые предварительные итоги. Когда в 1982 году она говорила нам с Кириллом Беликовым о толпе фанатиков и приспособленцев, которые закружатся около неё, я подумал, что она шутила. Но в память врезалось. Впоследствии пришлось убедиться, что это была не шутка, а мечта неудовлетворённого самолюбия» [1]. Вот уж действительно: всякий понимает в меру своего сознания…

О том, что предвидения Людмилы Васильевны о фанатиках и приспособленцах сбывались не однажды, автору, видимо, неизвестно. А может быть, он уверен, что об этом не знают другие. Были в ее окружении и те, кто, соприкоснувшись с Людмилой Васильевной и ее далеко не личными задачами, в силу своих амбиций и обид уходили из сферы этих задач и из рядов ее сотрудников. Были и другие, получившие от нее личные замечания, а порой и выговоры за небрежение этими задачами, кто, смирив свои амбиции и осознав недостатки своей личности, остался трудиться бок о бок с нею до конца ее тернистого пути. Справедливо упомянуть, что сама Людмила Васильевна никогда вдогонку ушедшим из сотрудничества не посылала публичных обвинений, а высказывала свое несогласие в личных беседах. Но и среди ушедших были люди, которые нашли в себе честность и мужество не клеветать в ее адрес. Каждому человеку однажды приходится делать нравственный выбор.

Такой выбор сделал и Анненко. Но в своем «суде» журналист предъявляет Людмиле Васильевне такие обвинения, от каких воздержался бы и Пилат: «…если бы не поддалась на седьмом десятке лет жизни злому очарованию власти» [1]. Похоже, господин Анненко смотрелся в Людмилу Васильевну, как в зеркало, непроизвольно отражая самого себя. И совершенно неверно понимал власть как привилегию, но никак не как огромную личную ответственность. Что до «неудовлетворённого самолюбия», то не оно ли подвигло журналиста к публичным выпадам против руководителя, который не согласился с личным мнением сотрудника?

Очевидно, автор рассматриваемой статьи очень далек от этики как таковой, позволяя себе пачкать светлое имя человека после его ухода. Заявка Анненко на «безграничное уважение» к Людмиле Васильевне, человеку заслуженному, обратилась откровенным пасквилем. Бездоказательно оговаривая Людмилу Васильевну в том, что она как «проповедник высокой идеи использует её [идею – Л.А.] как жалкую ширму, за которой не дела делаются, а делишки обделываются» [1], автор опуса прямо обвиняет ее в нравственном перерождении, обмане, фальсификациях, подлогах, использовании административного ресурса и прочих неблаговидных деяниях [1]. Каково! Как «смело»! Она же теперь не ответит, и в глаза ей смотреть уже не надо… Поистине: поговорка «мертвые сраму не имут» касается не тех, кто предстал перед Вечностью, а тех, кто мертв сердцем и совестью.

Итак, на лживые измышления о светлом имени Л.В. Шапошниковой Анненко не скупился. О совести не вопрошаю. Ее не наблюдается за забором высокопарных и «компетентных» слов. Гадко. Возмутительно! И никаких документальных подтверждений. Лишь обнародование в этом опусе самых низких и недостойных пасквилей своих единомышленников, чего-то не получивших от приближения к Наследию или чего-то не понявших при соприкосновении с великими Именами.

Заниматься дальнейшим разоблачением клеветнических умопостроений господина Анненко не стану – много чести. Да и множить его пасквили не стоит ради тех чистых душ, которые знают, что такое совесть. Но без боли принять наглое очернительство доброго имени Людмилы Васильевны Шапошниковой не могу.

В книге «Сердце» одним из Великих Учителей указано: «Остерегайтесь от бессмысленного осуждения. Оно не только содержит свойство разложения, но и отдает слабого осудителя во власть осуждаемого. <…> Несправедливость осуждения, как и всякая ложь, ослабляет и без того ничтожное сознание судьи самовольного, потому вред для него получается чрезвычайный; тогда как неправедно судимый лишь выигрывает, усилив магнит свой привлечением новых аур» [4, § 89]. Судить о деятельности Людмилы Васильевны и ее методах дано истории, сложенной в будущем Теми, Кто дал ей это право.

И еще очень важная мысль есть в том же источнике: «Нет такого знамения, которое убедило бы совращенное сознание, что ему нужно смотреть не столько на ближних, сколько внутрь себя. Как можно видеть огни, когда глаз ищет морщинку на лице соседа! Можно холодным сердцем удивляться и сомневаться в достижении другого и засыпать золою каждую искру сердца» [4, § 98]. Только безнравственное сознание может вослед человеку, перешедшему в мир иной, так безоглядно швырять горсти пепла. Этим пеплом зажженную звезду уже не погасить.

Литература

1. Анненко А. МЦР: ушел пастырь [Электронный ресурс] // Этико-философский интернет-журнал «Грани эпохи», № 63: сайт. Режим доступа: http: //grani.agni-age.net/index.htm?article=6320 (дата обращения: 19.01.2016).

2. Защитим имя и наследие Рерихов. Документы. Публикации в прессе. Очерки. В 7 т. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк, 2001–2015.

3. Анненко А. Маргинальный центр рериховцев [Электронный ресурс] // Проза.ру: литературный портал. Режим доступа: http: //www.proza.ru/avtor/annenkoan (дата обращения: 19.01.2016).

4. Учение Живой Этики. Сердце.